«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И каким же образом?
– Вы популярны. Харкер дал мне всего лишь сорок восемь часов, потому что боится, как бы кто-нибудь из ваших сторонников не занял вашего места, если вас выведут из игры. – Сэм ударил себя в грудь. – Этот сторонник – я, и не потому, что мне так хочется, а потому, что я вынужден спасать собственную шкуру. Но и для вас это выход. Мы разделим опасность пополам, если станем взаимозаменяемы. Пусть одного из нас убьют – это не сорвет крестовый поход.
– Но как, черт возьми, вы сумеете за считаные часы завоевать такую популярность? – Хейл был не на шутку заинтригован.
Сэм снисходительно ухмыльнулся и хлопнул ладонью по ножке своего стула. В стене открылось отверстие, вошел Щипач.
Он опустил свое громоздкое тело на стул и с любопытством взглянул на Хейла.
Сэм заговорил:
– Первое: за мной охотится банда Шеффилда. Сейчас я не могу себе позволить борьбу с ней, у меня есть дело поважнее. Сможешь отвлечь ее?
– Попробую, – ответил Щипач.
Это была гарантия. Старый ловчила все еще был главным авторитетом в криминальном мире башен.
– Спасибо. – Сэм развернулся вместе с креслом, чтобы смотреть Щипачу в лицо. – Теперь самое насущное. Нужно быстро подделать звуковую дорожку.
– Это легко, – уверил его Щипач, чихнув.
– И чтобы лица соответствовали.
– Это труднее. Чьи лица?
– Захарии Харкера и любого из Харкеров или Уолтонов. Но Захарии обязательно.
Щипач впился в Сэма взглядом, даже забыв чихнуть.
– Харкер? – переспросил он. И вдруг расчихался. – Что ж, устрою. Но обойдется недешево. К какому сроку?
Подделка звукозаписи – невероятно старый трюк, почти такой же старый, как сама звукозапись. Нужен минимальный навык, чтобы вырезать слова и расставить их в новой последовательности. Но лишь недавно была создана техника, позволяющая фальсифицировать речь целиком. Требуется очень искусный и опытный оператор, чтобы разложить речь на звуковые компоненты и затем из этих компонентов соорудить совершенно новый фрагмент речи. Перевести с одного языка на другой нельзя из-за различий в артикуляции, но из отрезка речи достаточной длины можно извлечь все необходимое, чтобы сконструировать любую фразу.
Отсюда, конечно, далеко до подделки изображения говорящего. Движение губ, артикулирующих звук, делится на крошечные отрезки, затем создается другое движение и сопоставляется со звуком. Результат поразителен для уха и глаза.
Конечно, приходится многократно расширять и сокращать, чтобы лицевая мимика, запечатлевавшаяся в разные моменты, соответствовала имитированной речи.
Уже разрабатывается технология, позволяющая сразу подстраивать артикуляцию под речь. Для этого из двухмерных полных профилей лица или профилей на три четверти создается объемное изображение и фотографируется заново. И тем не менее требуется высочайшее мастерство, чтобы довести результат до нужной степени убедительности.
У Щипача был выход на такого специалиста, большого знатока своего дела. В хранилище имелось достаточное количество записей выступлений Харкеров и Уолтонов. Но Сэм знал, что его затея исключительно опасна.
С другой стороны, у него не было выбора. Потребовалось пять часов, чтобы уговорить Хейла. Вначале Сэм убедил его, что нельзя легкомысленно относиться к непосредственной угрозе. В здание, где они скрываются, в любой момент могут ворваться агенты семей; с этим Хейл не спорил. Куда сложнее было внушить ему, что Сэму можно доверять. Это удалось благодаря применению устройства, сопоставляющего аргументы Сэма с реакцией его кровеносной системы на сознательную ложь. Сэму пришлось мобилизовать всю свою изворотливость, поскольку ему было что скрывать.
– Мы с вами без пяти минут покойники, – говорил он Хейлу, а стрелки полиграфа показывали, что он не лукавит. – Разумеется, это опасный план. Возможно, даже самоубийственный. Но раз уж мне предстоит умереть, я не намерен сдаться без боя. Это наш единственный шанс, конечно, если вы не предложите что-нибудь получше. Есть идеи?
У бессмертного их не было.
Вечером по телевизору сообщили: сейчас Робин Хейл сделает важное заявление насчет колонии. Повсюду в башнях зажигались экраны. Люди ждали, не подозревая, что на самом деле им предстоит увидеть сфальсифицированную запись выступления Харкеров и Уолтонов.
У бессмертных никогда не было по-настоящему личной жизни, а Щипач располагал агентурной сетью, действовавшей весьма эффективно. Слух о том, что выступит не только Хейл, но и бессмертные, подогрел общественный интерес.
И вот на больших публичных экранах и на бесчисленных малых частных появилось лицо Робина Хейла. Одетый для пребывания на поверхности, он говорил неохотно и торопливо, и это придавало его словам особую убедительность.
Он заявил, что собирался подробно изложить великолепную идею его друга Сэма Рида, позволяющую безотлагательно начать колонизацию. Но на поверхности произошли непредвиденные события, и его срочно вызвали туда. Люди, которым угрожает новая смертельная опасность, хотят воспользоваться опытом старого вольного компаньона. Затем он четко отдал зрителям честь и исчез с экранов.
Появилось лицо Захарии Харкера. Потребовалось бы нечто большее, чем опытный глаз эксперта, чтобы уловить мельчайшие несоответствия, выдававшие синтез звуковых и световых волн. Даже Захария, глядевший на экран, едва не поверил, что говорит он сам: каждый звук, каждое движение были естественными.
Синтетическая речь была высшим достижением семантики. Верный своим принципам Сэм, пускаясь в опасную авантюру, не только страховал себя и Хейла, но и продвигал проект колонизации.
Харкер назвал имя Сэма Рида, и тот, скромно войдя в кадр, стал позади бессмертного, охарактеризовавшего его как общественного деятеля и смелого филантропа, не жалеющего сил и средств для того, чтобы колонизация осуществилась.
Сэм Рид, человек из народа, живущий недолго, но видящий далеко, пойдет за Робином Хейлом и поведет романтиков и энтузиастов в великий крестовый поход. Будущее человеческой расы – на поверхности планеты. Даже нас, Харкеров, сказал Захария, в конце концов убедила логика Сэма и Хейла. Впереди грандиозное приключение. Скоро начнется набор добровольцев. Per aspera ad astra![63]
Он говорил об опасности. Вдавался в детали, тщательно подбирая слова. Старался вызвать недовольство публики, намекая на застой в башнях, на ускорившуюся деградацию населения, на повысившуюся восприимчивость к болезням. А хуже всего то, что человек перестал эволюционировать. Ведь цель человечества – не прозябание в башнях. Великая цивилизация Земли не должна найти свой конец в морях плодородной планеты. Ad astra!
Захария исчез с экрана, и вперед выступил Сэм, чтобы сказать главное. Под маской спокойствия он прятал сильное волнение и нервозность. Сделав решающий шаг, он мучился сомнениями. Что сделают Харкеры, узнав, как фантастически их обвели вокруг пальца? Как дерзко их глубочайшие убеждения были извращены и обращены против них же на
